Более сотни лет назад чахотка (как тогда называли туберкулез) являясь фактически неизлечимым заболеванием, оказала огромное влияние на такие сферы жизни как искусство, инженерию, медицину, в конце концов.
Не всем удалось вылечится. Не все умерли. Мало кто знает, что на самом деле происходило в этих лечебницах.
Но давайте разбираться по порядку.
Роберт Кох, который обнаружил возбудителя туберкулеза, занимался этим на протяжении семнадцати лет — при попытке выделить бактерию из мокроты больных она (бактерия) дохла самым наглым образом. Кох в процессе поиска чуть не свихнулся, сам заразился, но избежал серьезного развития заболевания. И наконец обнаружил бактерию-возбудителя туберкулеза, которую назвали «палочкой Коха». Так же он в последствии выяснил, что если возбудитель заболевания попадает в организм, то он там и остается и организм считается инфицированным, независимо от того, вылечится больной от заболевания или склеит ласты. Инфицированность обеспечивает невосприимчивость к последующему заражению, т.е. приобретается иммунитет к туберкулезу. Но тот факт, что возбудитель заболевания был обнаружен, никак не сказался на лечении заболевания.
Человек с начальной стадией туберкулеза легких — это практически идеал красоты XIX века: худой, с бледной кожей, румянцем, блестящими выразительными глазами и, само собой, глубокими думами. Чтобы добиться такого же эффекта многие здоровые люди капали в глаза белладонну и натирали кожу разными средствами, в том числе с мышьяком, и даже пили уксус. От чахотки мечтал умереть Байрон, и умерли Шопен и Чехов.
Но на самом деле туберкулез являлся болезнью бедноты и рабочих, которые трудились от рассвета до заката в наипоганейших условиях и не имели возможности отдыхать и нормально питаться.
Основным способом лечения в то время были рекомендации по смене климата – сухой воздух и солнечный свет отрицательно сказываются на жизнеспособности палочки Коха, и поэтому больные перемещались на юга, в поисках излечения. Покой, хороший климат и усиленное питание прописывали больным, не имея лучших вариантов лечения. Добавлю еще, что в то время не знали о том, что туберкулезом возможно заразиться воздушно-капельным путем, считали возможным заболеть лишь через мокроту и выделения больных, а потому больные практически всегда находились дома, заражая своих домочадцев.
Что же произошло в сознании людей, когда они стали массово рваться в горы для исцеления, где холодно и снег может идти даже в конце лета?
В середине 19 века считается, что излечение больного туберкулезом достигается путем комбинации следующих факторов:
Благоприятного климата, а именно – сухого воздуха, прохлады и солнечного облучения; покоя, усиленного питания и главное – оптимистичного настроя.
Все это Бремер делает доступным в своем санатории.
Следом врач Александр Шпенглер, работавший в Альпах, опубликовал статью, подтвержденную многолетними наблюдениями, в которой сообщал что, что люди, живущие в горной местности, не болеют чахоткой. А если и заболевают, то излечиваются крайне быстро и смертность от данного заболевания в данной местности очень низкая. Он соединяет свою веру в исцеляющий горный воздух с традиционным бизнесом альпийских ферм – отпаивать тяжело больных молоком местных коров.
Высокогорные санатории стали пропагандировать как лучшее место для излечения от туберкулеза и легочных заболеваний. И отчаявшиеся больные начинают искать чудо исцеления в этих санаториях.
Тут следует сказать о том, что данные санатории всегда были коммерческими, и лечение шло рука об руку с намерением получить выгоду. Поэтому в первую очередь принимали тех, кто мог платить.
В последствии будет создано множество муниципальных санаториев и диспансеров, где будут лечиться малоимущие, но эти санатории будут радикально отличаться от тех, где проходили лечение богатые. Как по уровню комфорта, так и по строгости режима и питания.
Но вернемся к нашим богатым чахоточникам.
Покой, который шел следующим пунктом в долгом пути к выздоровлению, понимался буквально – больным было предписано лежать по нескольку часов в день. На тех самых лежаках, которыми оборудовались балконы и террасы. Считалось, что чем меньше человек двигается, тем быстрее затягиваются каверны в пораженных легких. Вновь поступивших больных могли заставить лежать вплоть до нескольких недель, постепенно разрешая вставать на час и более. Гуляли такие больные либо в коляске, либо на балконе — на лежаке. Больной мог лежать в одиночестве, в своей палате, либо в компании, на террасе. Но поскольку покой воспринимался буквально, то разговоры запрещались — считалось, что легким нужно давать отдых, а не нагружать разговорами. Необходимо спокойно лежать и дышать целебным воздухом. Можно было читать либо вести записи, если погода позволяла высвободить руки из-под одеяла. Зимой лежать приходилось в верхней одежде, спрятавшись дополнительно в меховую полость.
Да, существовал в те времена еще такой способ лечения, как принудительный пневмоторакс – иглой прокалывалось легкое и вводился воздух между легким и грудной клеткой, из-за чего происходил спад легкого, что способствовало быстрейшему заживлению каверн.
Каждому больному в санатории выдавали индивидуальную карманную плевательницу, чтобы не плодить инфекцию и культурно сплевывать.
Усиленное питание, которое пропагандировалось следующим шагом на пути к выздоровлению, обязательно содержало в себе мясные бульоны, мясо и пищу животного происхождения. Молоко было неизменным атрибутом каждого санатория – полагалось выпивать стакан молока каждые четыре часа. На ужин вам могли так же подавать вино или коньяк – но эти изыски начинают вводиться в меню уже позже, в начале 20 века.
Во всех санаториях, поскольку это были лечебные заведения, была строгая дисциплина и режим, и от больных требовалось неукоснительное соблюдение всех правил. Но, несмотря на надзор со стороны медперсонала, пациенты, обжившись, начинали вести себя как школьники, нарушая режим, таская запрещенную выпивку к себе в номера, сбегая время от времени, влюбляясь и ведя вражду с медицинским персоналом. В то время как в санаториях для привилегированных богачей на все эти выходки смотрели сквозь пальцы, временами журя и грозя пальчиком, в муниципальных диспансерах за такие выходки могли запросто выгнать.
Больных разрешалось навещать и для них создавались отдельные гостиницы. Но, поскольку пациенты чаще всего в течении дня были заняты на процедурах, то визиты часто сокращались, либо близким приходилось себя развлекать самостоятельно.
Однако всему приходит конец. С изобретением антибиотиков санатории постепенно начинают загибаться. Был проведен эксперимент, доказывающий, что люди принимающие антибиотики находясь на домашнем лечении излечивались за тот же срок, что и больные принимавшие антибиотики в санатории. А если так – то зачем куда-то ехать и платить за это шальные деньги?
Туберкулез сопровождает человечество на протяжении тысячелетий. Характерные для него изменения тканей обнаруживаются в человеческих останках, относящихся примерно к 5000 году до нашей эры (период неолита), и в египетских мумиях. В Древней Греции болезнь называли фтизой, этимология этого слова указывает на истощение. В таком же написании название перекочевало и в английский язык (phthisis), а в России было дословно переведено как чахотка. Именно греческий вариант наименования заболевания закрепился в названии раздела клинической медицины, занимающегося изучением, диагностикой, лечением и профилактикой туберкулеза, — фтизиатрии.
Безусловно, далеко не все чахоточные больные древности, Средневековья и даже XIX века болели именно туберкулезом. До открытия возбудителя и точных диагностических методов чахоткой называли целый ряд заболеваний — от пневмонии и катара (устаревшее название бронхита) до нейросифилиса. Однако сохранившиеся записи анамнезов и труды медиков, начиная с Гиппократа и безымянных ученых Древнего Китая, позволяют судить, что пораженность туберкулезом во все времена была обширной, а с развитием цивилизаций и возвышением городов только росла. По разным данным, сегодня треть населения планеты инфицирована палочкой Коха — возбудителем туберкулеза, а новые случаи заражения происходят каждую секунду. От туберкулеза продолжают умирать до пяти тысяч человек ежедневно.
Чахотка, золотуха, короли-целители и слепые щенки
В трудах Гиппократа, Галлена и Авиценны сохранились описания острых и хронических заболеваний легких с такими проявлениями, как легочные кровотечения, сильный кашель с мокротой и кровохарканьем, истощение организма и упадок сил, обширная интоксикация. Именно Гиппократ ввел в медицинскую практику аускультации, то есть прослушивание, грудной клетки: врачу предписывалось приложить ухо к груди пациента и внимательно прислушаться на вдохе, выдохе и на задержанном дыхании. Посторонние шумы и хрипы сигнализировали о болезни.
Еще в древности многие догадывались о заразности чахотки, но не всегда правильно понимали механизм ее передачи. Иногда полагали, что болезнь передается по наследству, в связи с чем в некоторых странах (например, в Индии) запрещали чахоточным вступать в брак. Однако еще Аристотель предположил, что некое болезнетворное начало витает в воздухе вокруг больного чахоткой. В Древней Персии больных с подозрением на чахотку изолировали от здоровых людей.
Дети чаще всего заражались туберкулезом через некипяченое коровье молоко, в основном со смертельным исходом, взрослые — друг от друга. Чем теснее и скученнее люди жили, тем сильнее была пораженность туберкулезом. Легочная форма выкашивала целые монастыри и была в основном городской болезнью, хотя встречалась и в деревнях. При этом о наличии микробов никто не подозревал, а инфекционных больных, в том числе и с туберкулезом, в госпиталях и богадельнях могли укладывать в одну постель со здоровыми людьми, лишь помогая болезни распространяться.
Средневековые английские манускрипты оставили немало занимательных (и абсолютно бесполезных) способов лечения чахотки и золотухи. Среди них — питье женского молока, которое требовалось высасывать прямо из груди кормилицы, а также ванны в отваре из слепых щенков с предусмотрительно удаленными внутренностями.
Со временем человечество накапливало знания и училось точнее дифференцировать заболевания. Венецианский врач Джироламо Фракасторо уже в 1540 году главным источником передачи чахотки называл больного человека, кашляющего с мокротой, и предметы обихода, с которыми он соприкасался. Чем чаще звучали заявления о заразности чахотки, тем сильнее ощущалась необходимость в санитарных мерах.
Испания стала первой страной, издавшей закон об обязательной регистрации чахоточных больных. Это произошло в 1751 году. Вслед за ней подобные законы приняли Италия и Португалия. Больных предписывалось госпитализировать изолированно от пациентов с другими заболеваниями, а их жилища подвергать дезинфекции, уничтожая при этом одежду и предметы обихода.
Бацилла Коха, Х-лучи и туберкулиновая проба
Прорыв в понимании природы туберкулеза произошел в XIX веке. Этому во многом способствовало повсеместное разрешение на вскрытие трупов и появление микроскопов. В 1819 году французский исследователь Рене-Теофиль Лаэннек описал туберкулезный бугорок, или гранулему, а также казеозный некроз, то есть отмершую легочную ткань. Эти два проявления стали основными признаками туберкулеза, тогда же получившего свое современное название — от латинского Tuberculum (бугорок). Вскоре чахотку стали по-другому называть бугорчаткой.
Теперь, когда инфекционная природа туберкулеза не вызывала более сомнений, предстояло найти вакцину. И она появилась лишь спустя 36 лет — в 1918 году французские ученые Кальметт и Герен открыли противотуберкулезную вакцину БЦЖ, а первую прививку сделали через три года — новорожденному. И по сей день БЦЖ остается единственной доступной противотуберкулезной вакциной, по-прежнему обязательной во многих странах, в том числе в России.
И тем не менее 36 лет, прошедшие между обнаружением возбудителя и открытием действенной вакцины, были потрачены не напрасно. За это время зародилась и усовершенствовалась массовая диагностика туберкулеза. В 1907 году австрийский педиатр Клеменс Пирке разработал накожную туберкулиновую пробу, попутно введя в медицину понятие аллергии. Француз Шарль Манту предложил более действенную внутрикожную, или подкожную, реакцию. Его метод позднее доработал немец Феликс Мендель. Проба Манту на протяжении целого столетия оставалась основным методом диагностики туберкулеза у детей и лишь сравнительно недавно стала уступать позиции более современному диаскин-тесту.
В 1985 году немецкий физик-экспериментатор Вильгельм Рентген открыл X-лучи, за что и был удостоен Нобелевской премии в 1901. А уже через год после открытия Рентгена, в 1986 году, итальянские ученые Бателли и Карбассо предложили использовать рентгенологическую методику для диагностики туберкулеза легких и костей. До сих пор усовершенствованная методика флюорографии остается основным способом массовой диагностики туберкулеза у взрослых.
Несчастная любовь, викторианская мода и война с усами
Внешность Дюплесси — практически эталон так называемой викторианской моды, сложившейся под большим влиянием чахотки, что свела в могилы в XIX веке едва ли не четверть взрослого населения Европы. Именно в викторианскую эпоху произошла романтизация туберкулеза, отразившаяся в последующих произведениях искусства, в основном в живописи и литературе. Бледная кожа, нездоровый румянец, худоба, хрупкость и истощенность были верными признаками чахотки, которые имитировали даже те, кому удалось избежать заражения.
Женский костюм викторианской эпохи.
Однако в конце XIX — начале XX века чахоточная мода стала сходить на нет, в том числе под натиском медицинского знания. Вредными были признаны корсеты, затруднявшие дыхание, а длинные юбки со шлейфом, поднимавшие за собой пыль и разносившие по помещениям бациллы, в том числе туберкулезные, стали исчезать из гардеробов. Война с инфекциями затронула и мужскую моду — так, рассадниками бацилл назывались бороды и усы, что заставило врачей, в частности хирургов, массово избавляться от растительности на лице.
Помимо череды изменений, которые туберкулез привнес в моду, и чахотки, на долгие годы закрепившейся в искусстве в качестве синонима трагической судьбы, палочка Коха в XX веке вызвала и более значимые изменения в обществе. Например, расселение по американскому Западу. Несмотря на открытие бациллы и путей ее передачи, теория миазмов все еще была глубоко укоренена в сознании многих людей. И когда нью-йоркский врач Эдвард Трюдо, больной туберкулезом, распространил слух, что чахотка отступает при смене обстановки, в частности при переезде на территорию с более свежим воздухом, тысячи американцев стали переселяться на Запад.
Советские врачи проводят вакцинацию в Монголии, 30-е годы XX века.
Что связывает Венеру Боттичелли, Чехова и Вивьен Ли?
До открытия в 1944 году стрептомицина, первого эффективного противотуберкулезного антибиотика, основные усилия прикладывались к общему укреплению организма больных. Помимо уже упомянутых санаториев, в которых главная ставка делалась на целебный климат и свежий воздух, чахоточных больных старались усиленно кормить, в том числе животными жирами, а также предписывали чередование отдыха и физических упражнений. Чудодейственными считались молоко и жирные молочные продукты — масло и сливки. Использовавшийся в диагностических туберкулезных пробах туберкулин также пытались применять в качестве лекарства, но безуспешно.
Умеренность, отказ от страстей, ослиное молоко, ртуть, крик и смех, составление смет, сон в коровнике и прочие способы вылечить или предотвратить чахотку — а также причины, по которым некоторые вовсе не хотели от нее избавляться
Медицинская справка
Легочный туберкулез, от которого умерли, видимо, три сестры Бронте, Джон Китс, Виссарион Белинский и Антон Чехов — наряду с миллионами безвестных страдальцев, — до сих пор убивает около пяти тысяч человек ежедневно, то есть по человеку каждые 20 секунд.
История
Вид Mycobacterium tuberculosis выделился примерно три миллиона лет назад — он ровесник ранних гоминидов. Современная туберкулезная палочка представляет собой союз нескольких ветвей-клад Клада — группа организмов — потомков одного общего предка. , возникших от общего предка, который существовал 15–20 тысяч лет назад. Туберкулез позвоночника (болезнь Потта) найден у древнеегипетских мумий, описания легочной формы содержатся в книгах Второзакония и Левит.
Вся история туберкулеза делится на два периода: до и после 24 марта 1882 года, когда Роберт Кох объявил об открытии туберкулезной палочки Mycobacterium tuberculosis и это открытие было усвоено практикующими врачами. Впервые же гипотезу о том, что чахотку вызывают мельчайшие живые существа, за 160 лет до Коха выдвинул английский врач Бенджамин Мартин B. A. Marten. New Theory of Consumptions: More Especially of a Phthisis or Consumption of the Lungs. London, 1720. , но тогда научное сообщество эту мысль не поддержало. В 1897 году врач из Бостона Фрэнсис Уильямс обнаружил, что зараза в легких заметна в рентгеновских лучах — так были заложены основы рентгенографии и флюорографии. Все это стимулировало поиск специфических методов лечения: препаратами и реагентами, действующими на конкретный вид — туберкулезную палочку. До Коха в распоряжении врачей были лишь лекарственный и гигиенический методы.
Название
Причины
Кроме того, в группе риска были напрягающие легкие певцы и игроки на духовых инструментах.
Страсти — скорбь, печаль, стыд, гнев и несчастная любовь — были повинны в разрушении душевного равновесия. Наконец, спровоцировать чахотку могли другие болезни, в особенности истерия и ипохондрия. Наиболее подверженными чахотке считались женщины из высшего общества, хрупкие, изнеженные, склонные к страстям и запертые в душных гостиных с пяльцами и вязаньем.
Несмотря на длительную полемику между теми, кто верил, что болезни могут передаваться через прикосновение, и теми, кто возлагал ответственность на атмосферу, климат и поведение человека, в России чахотка долго не считалась заразной болезнью. Окровавленный платок был символом индивидуального страдания, а не воплощением опасной для окружающих инфекции. Тем не менее бытовало мнение, что чахотка передается по наследству — с молоком матери или семенем отца. Специальные руководства описывали приметы, по которым можно распознать детей, втайне несущих в себе чахоточное начало:
Радикальной профилактикой рукоблудия и нервных горячек было удаление клитора и перевязывание основания пениса бинтом или пластырем.
В картине видят воспоминания художника о скончавшихся от чахотки сестре и матери.
Жена художника, изображенная на картине, умерла от туберкулеза в возрасте 32 лет.
Диагностика
Тут следует пояснить, что уходящие под лоб глаза — это уже признак агонии.
Лечение
Еще Гален рекомендовал лечить чахотку прогулками на свежем воздухе, молоком и морскими путешествиями. Те же методы использовались врачами Нового времени и во второй трети XIX века породили моду на воды, морские курорты и горные санатории.
В популярных медицинских руководствах советовали, как лечить чахотку подручными средствами. Больному давали исландский мох, сваренный в молоке с сахаром, — по полчашки каждые два-три часа; семя водяного укропа — три-четыре раза в день в порошках с сахаром; раствор извести, разбавленный молоком; настой дегтя; морковный или свекольный сок пополам с конопляным маслом — восемь раз в день по большой рюмке.
Уход и диета
Следовало отказаться от спиртного и любой еды с выраженным вкусом и запахом. Рацион составляли бульоны из цыплят и дичи, отварное сорочинское пшено (то есть рис), печеные несладкие плоды и парное молоко, в идеале — ослиное, кобылье или козье, иногда с добавлением варенья или порошка из раковых клешней. Некоторые авторы сокрушались о технической невозможности лечить женским молоком как наиболее полезным для человека продуктом. Одна диета подразумевала употребление пустого молочного супа три раза в день в течение полугода (в качестве баловства разрешался хлеб со сливочным маслом). В середине XIX века в России, с повальной модой на кумыс, туберкулез пытались победить кумысолечением. Показаны были также минеральные воды, белый хлеб и нежирная рыба.