ССП-К1
Снаряжение спасательное подводника, предназначено для самостоятельного спасения личного состава из аварийной подводной лодки методом свободного всплытия с глубин до 220 м.

ССП-К2
Снаряжение спасательное подводника, предназначено для спасения личного состава способом выхода по буйрепу с глубин до 110 м.
В состав снаряжения ССП входят:
— Комплект аппарата изолирующего дыхательного ИДА-59М;
— Гидрокомбинезон СГП-К;
— Система парашютная ПП-2 (для ССП-К1);
— Дополнительный гелиевый баллон ДГБ;
— Ремень с карабином (для ССП-К1).

ИДА-72Д1 – индивидуальный дыхательный аппарат, служит для декомпрессии и водолазных спусков в декомпрессионных камерах на глубинах до 300 м.
ИДА-72Д2 – индивидуальный дыхательный аппарат, служит для кислородной декомпрессии на глубинах до 20 м.

ИДА-71У
Индивидуальный дыхательный аппарат, предназначен для обеспечения дыхания человека под водой на глубинах до 40 м при температуре воды от 0 до 27 °С.
Аппарат ИДА-71У работает по замкнутой схеме дыхания с поглощением СО2 из выдыхаемой газовой смеси.

КВО-2
Костюм водяного обогрева, который является составной частью глубоководного водолазного снаряжения и предназначен для обогрева водолаза с подачей теплоносителя от наводного или подводного объекта при проведении глубоководных спусков в воду с температурой 0-10 Сº при наличии под гидрокомбинезоном газовых смесей с содержанием гелия до 99 %.
Технические характеристики:
— Сопротивление гидросистемы костюма не превышает 0,2 кгс/см2 при расходе 350 л/ч.
— Перепад температур теплоносителя на входе и выходе не превышает 6С при расходе 350 л/ч

ИДА-72В
Индивидуальный дыхательный аппарат, предназначен для обеспечения дыхания человека под водой при проведении водолазных работ и плавании на глубинах до 200 м. ИДА-72В работает по полузамкнутой схеме дыхания с поглощением СО2 из выдыхаемой газовой смеси. Нагреватель обеспечивает подогрев вдыхаемой газовой смеси.
Условное время работы снаряжения 240 мин
Масса аппарата с неснаряженным поглотительным патроном не более 30 кг
Габаритные размеры не более 700х320х160 мм

ИДА-59М
Изолирующий дыхательный аппарат, предназначен для использования в составе спасательного снаряжения и обеспечения дыхания подводника при выходе из подводной лодки методом свободного всплытия или по буйрепу. Дополнительно аппарат может быть использован как средство временного поддержания жизнедеятельности личного состава в отсеках подлодки при повышенном давлении до 1 МПа и температуре окружающей среды не выше 50 °С. Аппарат изолирует органы дыхания от окружающей среды и работает по замкнутой схеме дыхания с поглощением СО2 из выдыхаемой газовой смеси.

О средствах спасения подводников

Капитан 1 ранга Н. Курьяник,
Морской Сборник, апрель 1998 г.

Исполнилось уже девять лет со дня трагедии ПЛА «Комсомолец», однако истинные ее причины до конца не выяснены. Специалисты ВМФ и судпрома так и не пришли к единому мнению на сей счет. Я тоже не ставлю своей целью возобновлять дискуссию по данным вопросам, тем более, что «Морской сборник» объявил несколько лет назад, что не будет предоставлять свои страницы для споров по проблеме «Комсомольца» до появления новых и, главное достоверных, данных о причинах, приведших к катастрофе этого корабля. Однако скорбная дата невольно заставляет задуматься о тех подводниках, которые и сегодня продолжают выполнять поставленные задачи в море. При этом хотелось бы остановиться на некоторых вопросах состояния нынешних средств коллективного и индивидуального спасения моряков в случае серьезной аварии на их корабле.

Полагаю, что начать следует со всплывающих спасательных камер (ВСК) или всплывающих спасательных устройств (ВСУ). Вообще идея коллективного спасения всего экипажа в случае повреждения ПЛ в подводном положении, которое исключало бы се всплытие, прорабатывалась еще до войны. Тогда варианты се реализации предусматривали наличие устройств аварийного продувания пороховыми зарядами цистерн главного балласта (ЦГБ) лодки на любой глубине, а также отстрел килевой части корабля для последующего придания ему значительной дополнительной плавучести. Однако позже наиболее перспективным признали оснащение подлодок ВСК или ВСУ, в результате чего их серийные образцы появились, например, на первых стратегических ракетных ПЛА пр. 667. По, пожалуй, только на «Комсомольце» (ПЛА пр. 685) ВСК получила наиболее полное развитие. И надо же такому случиться, чтобы именно она прошла испытание реальностью, к сожалению, закончившееся в целом неудачно. А это в наших условиях, чего доброго, может привести к отказу вообще от дальнейших работ в данном направлении.

Между тем ВСК «Комсомольца» всплыла-таки с «запредельной» полуторакилометровой глубины, хотя потом и затонула вновь. По тому были созданы вполне объективные предпосылки. Оговорюсь сразу, что, по моему мнению, подобные устройства являются самыми надежными и перспективными средствами коллективного спасения, ибо их действие основано на фундаментальных законах физики. А вот использование их, как и всяких сложных технических устройств, требует освоения и тренировок. Между тем в важнейшем из руководящих документов по организации борьбы за живучесть подводных лодок РБЖ ПЛ — о применении ВСК практически ничего не написано. В типовом корабельном расписании также не имело места штатное расписание но использованию ВСК, а там должны быть указаны: очередность посадки и ответственные за обслуживание систем и механизмов (кто из подводников задраивает соответствующие люки, выравнивает давление с забортным в предкамере; кто отдаст стопоры и включает пневмотолкатели; кто готовит и обслуживает систему вентиляции и регенерации воздуха, освещение и аварийную радиостанцию; кто выравнивает давление с атмосферным и, наконец, отдраивает верхний люк и т. п.). А ведь все это требует не только соответствующих тренировок, но и учений со снятием нормативов.

Расплывчатыми оказались также техническое описание и инструкция но эксплуатации собственно и самой ВСК. Конечно, все это в определенной мере могло быть компенсировано проведением соответствующей работы па флоте и в соединении, по нельзя сбрасывать со счетов и норой пренебрежительное отношение к подобным устройствам, по моему мнению, присущее нашим подводникам. К тому же в данном конкретном случае они вообще не готовили ВСК к использованию, ибо корабль находился в надводном положении и в камеру смогли «заскочить» всего пять человек, буквально «как в вагон отходящего поезда», когда лодка самопроизвольно пошла на глубину. При этом командир лодки с боцманом проникли в нес через верхний люк в самый последний момент, а старшину команды трюмных извлекли с ПЛ уже в процессе погружения, втащив его через нижний люк ВСК.

Динамика этого эпизода на фоне общей трагедии представляется следующей. В процессе погружения корабля изза большого дифферента на корму, а также изза неравенства давления в предкамере ВСК и за бортом, последняя не отделилась. И лишь дойдя до дна, где дифферент отошел, прочный корпус лодки полностью потерял герметичность и заполнился водой, в результате чего давление в предкамере выровнялось с забортным и ВСК начала всплывать. Заметим, что весь этот процесс развивался весьма скоротечно. Тем не менее давление в воздушной подушке камеры значительно превысило атмосферное и в нее просочилось определенное, правда, по свидетельству очевидцев, небольшое, количество воды.

Так как положительная плавучесть ВСК без экипажа составляет почти 9 т, то даже с просочившейся в нее водой, она должна быть не ниже 6 — 7 т, а значит, скорость всплытия камеры ориентировочно составляла 12,5 — 15 м/с (45 — 50 км/ч), и с глубины 1500 м камера всплывала около 2 мин. В результате ВСК пробкой выскочила на поверхность. Можно приблизительно вычислить и то, насколько высоко она поднялась над уровнем моря. А это значит и то, что она почти настолько же затем погрузилась под воду. Но верхний ее люк был закрыт только на защелку, и, начиная примерно с глубины около 60 м, избыточное давление в ВСК стремилось его открыть, но этому препятствовали защелка и сопротивление набегающего потока. Но как только камера показалась из воды, люк открылся, и находившегося около него мичмана Черникова воздушным потоком выбросило из камеры, по его словам метров на 20. Другого мичмана — Слюсаренко — вытолкнуло только наполовину, и он застрял в люке. С обратным же погружением камеры первым выходящим пузырем и его вынесло на поверхность, а оставшиеся в ней трое моряков в бессознательном состоянии ушли вместе с ВСК в морскую пучину.

Данная, наиболее правдоподобная, на наш взгляд, версия никак не противоречит утверждению, что ВСК — надежное и перспективное средство коллективного спасения. Но для улучшения организации ее использования считаю необходимым: ввести в РБЖ ПЛ раздел по использованию ВСК; разработать с привлечением проектных организаций и научных учреждений и включить в «Типовые корабельные расписания» вопросы по использованию ВСК; в ПБЖ ПЛ внести пункт, обязывающий проводить на лодках в базе ежеквартальные учения по посадке и использованию ВСК, а также ужесточить требования к обслуживанию ВСК в базе.

Правда, здесь есть одна проблема. Ежегодные регламентные работы с ВСК требуют наличия плавкрана грузоподъемностью 50 т, чтобы приподнять ее, провернуть и осмотреть, смазать приводы, механизмы и уплотнения, а затем посадить камеру обратно на ПЛ. Однако из опыта эксплуатации известно, что срок проведения таких работ можно продлить до двух — трех лет, ужесточив некоторые из требований, а с другой стороны, можно провести конструктивную доработку (модернизацию), разместив, к примеру на камере четыре гидравлических домкрата, приводимых в действие одновременно от одного ручного насоса, а также несколько съемных направляющих для ее точной установки на посадочное место. И этого, вероятно, вполне достаточно, ибо усложнение конструкции может привести к обратному результату, как это случилось, например, с индивидуальным спасательным средством ИДА59.

Переходя сразу к индивидуальным средствам защиты (ИСЗ), напомним, что на подлодках они представлены портативными дыхательными устройствами (ПДУ) разового применения (используемыми также шахтерами); изолирующими противогазами (ИП) разового применения (используются танкистами); стационарным шланговым дыхательным аппаратом (ШДА) и индивидуальным дыхательным аппаратом (ИДА), оба — многоразового использования. Когда дело касается жизни людей, то, возможно, чем больше таких средств тем лучше. Но здесь мы говорим только об ИДА59, который с момента принятия на вооружение в самом начале 60х годов предназначался:

• для самостоятельного выхода подводников из затонувшей ПЛ с глубин до 100 м;
• выхода из лодки в обеспечении сил поисковых и аварийноспасательных работ с глубин до 120 м;
• проведения легководолазных работ за бортом корабля на глубинах до 20 м;
• ведения борьбы за живучесть в задымленных отсеках с отравленной атмосферой и избыточным давлением до 10 кг/см.

Позже этот аппарат стали успешно применять для проведения лечебной оксигенобаротерапии.

И нужно сказать, что при борьбе с пожарами он спас не одну сотню жизней подводников, а при выходе из затонувших ПЛ использовался дважды: в 1981 г. под Владивостоком, на дизельной ПЛ проекта 613, и в 1983 г. в одной из бухт Камчатки, на ПЛА проекта 670. Глубины аварий в этих случаях составили не более 35 м. Он неплохо себя показал и во время выполнения срочных легководолазных работ, даже в условиях наших холодных вод, в комплекте с ИСП-60.

К недостаткам ИДА — 59 можно отнести довольно значительный вес и габариты, неудобную шлеммаску с быстро запотевающими стеклами и отсутствие переговорного устройства.

Но наука и практика не стоят на месте, и не так давно появилась его модификация ИДА-59М. Вместе с ним доработали и ИСП-60, превратив его в ССП, а также усовершенствовали (усложнили) аварийноспасательный люк на лодках. В результате увеличили глубину выхода подводников из лодки до 250 м. Вроде бы хорошо, но подводники отнеслись к этому весьма прохладно. Когда под килем лодки в океане простираются многокилометровые глубины, то «150 м больше, 150 м меньше — разница невелика, тем более, что на ходу не выпрыгнешь». А тут еще оказалось, что в новом аппарате им в буквальном смысле перекрыли кислород.

Дело в том, что при совершенствовании ИДА-59 основной упор делался на увеличение глубины выхода из затонувшей ПЛ. Согласно же физиологии человеческого организма чистый кислород при большом давлении вреден: когда оно равно 5 — 6 кг/см наступает кислородное отравление. Поэтому в старом аппарате непрерывная подача кислорода при увеличении внешнего давления автоматически снижалась и на глубинах 45 — 55 м прекращалась вовсе, а вместо него в дыхательный мешок начинала поступать гелиевокислородная смесь. Правда, если внешнее давление повышалось значительно (сверх 6 атм) и быстро, например при его выравнивании с забортным перед выходом из затонувшей ПЛ, кислородный баллон следовало перекрыть вручную, чтобы исключить его избыток в мешке, а перед выходом открыть. В экстремальных условиях такие действия не всегда выполнимы. Поэтому в модернизированном аппарате конструкторы, не мудрствуя лукаво, этот баллон перекрыли сразу, оставив только мизерную подачу из него в мешок в объеме 0,2 — 0,5 л/мин. Лишь при понижении внешнего давления (всплытии) с 45 м начиналось обильное поступление кислорода для промывки легких. Таким образом, чтобы пошла непрерывная подача кислорода в мешок, требовалось сначала поднять внешнее давление до 6 атм, а потом сделать его ниже 4,5 атм.

В результате в условиях борьбы за живучесть и при проведении легководолазных работ использовавший ИДА — 59М человек обрекался на кислородное голодание, тоже вызывающее весьма тяжелые последствия. Тем более, что в таких аппаратах, в отличие от ИП, не предусматривается пусковое устройство для задействования регенеративного патрона. А в документах же назначение ИДА-59М по сравнению с ИДА-59 осталось прежним, был заменен только первый пункт: «самостоятельное спасение с глубин до 250 м».

Интенсивное перевооружение на новые ИДА началось в конце 80-х и завершилось в начале 90х годов. Вероятно, на «Комсомольце» остались старые ИДА-59, ибо нареканий на их работу нет. Но вот если бы новые аппараты (ИДА-59М) оказались на затонувших в 1981 и 1983 гг. на ТОФ лодках, наверное, мало было бы тех, кто тогда смог покинуть эти корабли. А такое быть могло вполне, ибо данные аппараты разработаны еще в 1978 г. Говорю с полным основанием, так как на себе испытал все это, хотя и на учебном торпедном аппарате. К моему счастью, я тогда был в контролируемых условиях учебнотренировочного комплекса. И тем не менее небо мне показалось с овчинку, хотя задачи легководолазной подготовки я отрабатывал систематически, начиная с 1971 г. — с училища.

Два года назад была издана директива, исключающая ИДА-59М из средств для ведения борьбы за живучесть в задымленных и отравленных отсеках. А что взамен? Наверное, тот же ИДА-59М, который еще раз модернизировали, превратив его по сути дела в старый ИДА-59 с непрерывной подачей кислорода. Ведь для работ в задымленных отсеках и при повышенном давлении (сверх 1,2 кг/см) ИДА остается единственным ИСЗ, в котором можно передвигаться. НИИ же для продолжения разработок требуется финансирование, а потому подводники пока используют вторично модернизированный ИДА, хотя на флотах немало ИДА-59М, не прошедших эту процедуру. Главное — не перепутать!

Я остановился только на двух проблемах состояния штатных корабельных средств спасения в нашем подводном флоте. Полагаю, что в публикациях последнего времени, в том числе и посвященных «Комсомольцу», довольно подробно описаны недостатки отечественных коллективных средств спасения. Это — и низкие мореходные качества гидросамолетов, и отсутствие изза конструктивных недостатков авиадесантируемых спасательных катеров «Ерш» и «Гагара», а также практичных утепленных гидрокомбинезонов. К ним, пожалуй, можно прибавить неудобство использования на подводных лодках спасательных плотов.

В завершение же, к слову, хочется сказать о том, насколько иногда несерьезно, некорректно и даже подчас бестактно наши СМИ затрагивают болевые точки жизни и истории флота, да и всей страны в целом. Возьмем сообщение ОРТ, прозвучавшее 22 июля прошлого года. В нем, ссылаясь на публикации в прессе, заявлялось, что «в гибели «Комсомольца» виновен. космос!» «Он» якобы «выбрал экипаж, облучил его, а потому всякая борьба за живучесть данного корабля была заранее обречена на провал». Получается, что в основе этой трагедии лежит либо жестокий эксперимент, либо вульгарное жертвоприношение. Но так можно вновь вернуться и к идолопоклонству.

• ЖАНРЫ 359
• АВТОРЫ 256 466
• КНИГИ 587 761
• СЕРИИ 21 840
• ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 545 029

Алексей ЛОВКАЧЕВ. Синдром подводника

ISBN 978-966-8309-79-3 @ Ловкачев А. М., 2014

Это двухтомник о юности — об учебе в ленинградской Школе техников 506 УКОПП им. С. М. Кирова (Ленинград), о непростой службе на атомных подводных лодках ВМФ СССР (ТОФ), изложенные с серьезным подходом к реальным событиям и характеристикам людей, сопричастных судьбе рассказчика. Не чужд он и юмору. Простым доступным языком автор передает военно-морские истории и смешные байки времени расцвета ВМФ СССР (конец 70-х — начало 80-х годов).

В основу книги легли дневниковые и деловые записи, а также ранее не публиковавшийся флотский фольклор.

Книга рассчитана на широкий круг читателей, в том числе тех, кто служил и кому интересна служба в Подводном Флоте, и может быть использована как руководство начинающими подводниками, как справочное пособие историками флота и вообще всем, кто изучает советский период нашей истории.

Чефонову Олегу Герасимовичу ,

главному учителю по жизни, под чьим началом прошла моя военная служба,

Часть 1. КАНДИДАТСКИЙ СТАЖ В ПОДВОДНИКИ

В середине 70-х годов уже прошлого, то есть ХХ столетия, когда мне пришла пора вступать во взрослую жизнь, в Подводный Флот Страны Советов можно было попасть двумя путями: по желанию и случайно.

Первый путь — это когда неопытный вчерашний школьник или чуть поднаторевший военный, вкусивший строгой природы срочной службы, решал поступать в Высшее военно-морское училище, откуда в дальнейшем открывалась прямая дорога во Флот и в его элиту — Подводный Флот, сдавал экзамены и поступал туда. Хотя, если поразмыслить, такой выбор лишь условно можно назвать сознательным, так как юноша, не имеющий жизненного опыта, поверхностно представлял, что такое Флот вообще и Подводный в частности. И вряд ли правильно было считать его выбор вполне ответственном. Недаром среди молодых офицеров случалось слышать сожаления о своей поспешности.

Второй вариант представлял ситуацию, когда на Флот направляла страна,. Происходило это просто: юного призывника осматривала военно-врачебная комиссия, работающая при районном военкомате, оценивала физическое состояние и рекомендовала, где ему лучше проходить срочную военную службу. С учетом этих рекомендаций военкомат и посылал его туда, куда считал нужным. Самые крепкие из отобранных по здоровью кандидатов попадали на Подводный Флот.

Но более важным было другое — меня воодушевляли честь и почетная обязанность защищать Родину. Было в те времена это славное понятие и это высокое чувство.

На военную службу тогда призывали дважды в год — весной и осенью. Я попал туда в ряду первых осенних призывников — 3 ноября 1974 года. О том, что меня ждет Военно-морской флот, уже знал и к возможным поворотам судьбы, к испытаниям морально был готов.

И вот мы, небольшая команда еще не моряков, и не курсантов, а лишь претендентов на эти звания, едем электричкой в Ленинград! И не на какую-нибудь окраину или в пригород, а в его исторический центр — на Васильевский остров, в дом номер 102 по Большому проспекту. Эта мысль грела и будоражила, вдохновляла, но и прибавляла робости перед величием некогда свершавшихся тут событий.

Утром 6 ноября нас, команду из десятка человек во главе со старшим, как партию ценных почтовых отправлений, бережно, но деловито доставили в четвертую и третью роты Школы техников 506-го Учебного Краснознаменного отряда подводного плавания им. С. М. Кирова.

На территории Отряда находилось большое и красивое здание церкви, по монументальности архитектуры напоминающее собор. В нем размещалась учебно-тренировочная станция (УТС), где крестили будущих подводников — настолько это было символично. И отражало суть явления, как отражает вращение Земли подвешенный под куполами парижского Пантеона и Исаакиевского собора маятник Фуко.

Представьте себе, что входите в храм, а вместо амвона стоит высоченная, почти под купол железная бочка в несколько обхватов, наполненная водой. Впечатляет? Нас тоже впечатляло! Бассейн, труба торпедного аппарата, вырезанные отсеки подводной лодки, железная колба, высотой около двадцати метров и прочая отнюдь не церковная утварь — здесь с нами проводились занятия по легководолазному делу (ЛВД), или легководолазной подготовке (ЛВП).

В этой купели под сводами храма крестили не одну тысячу подводников, в их числе выдающиеся, прославленные и герои ратного морского ремесла. Сюда на занятия привозили также курсантов из высших военно-морских училищ. В этом удивительном храме, где намоленность места соединилась с обучением подводному плаванию, будущие подводники, дважды крещенные, получали особое благословление. И неизвестно, скольких моряков спасло это удивительное совпадение.

Здесь мы приобретали практические навыки пользования спасательным гидрокомбинезоном подводника (СГП) и индивидуальным дыхательным аппаратом (ИДА-59). В комплексе это имущество называлось индивидуальным снаряжением подводника (ИСП-60). Как до нас в течение 60 лет, так и после нас еще 30 с лишним лет, моряки учились всплывать из затонувшей подводной лодки, отсчитывая по буйрепу мусинги, зависая у каждого из них, чтобы выровнять кровяное давление организма с забортным (наружным) давлением. Постигали мы тут на практике и метод свободного всплытия, выныривания из глубины через выходной люк и торпедный аппарат.